Сергей Бугровский. БОЛЬШАЯ ФОЛЬГА

Можно посмотреть видео:

СЕРГЕЙ БУГРОВСКИЙ. БОЛЬШАЯ ФОЛЬГА, 2015 - репортаж UTV с открытия выставки

---

 «БОЛЬШАЯ ФОЛЬГА»: МУТАЦИИ ВО ИМЯ ИСКУССТВА

И фольга эта сейчас едет в далекую Уфу, в прогрессивную галерею «X-Max», чтобы уже там будоражить воображение местных ценителей искусства, оставив липчан рассматривать заменившие ее листы гофрокартона с красочными изображениями мертвых рыбьих остовов и полных жизни трепетных тел натурщиц. Теперь вместо «Большой фольги & K» в Центре изобразительных искусств разместилась «Большая гофра» липецкого художника Сергея Бугровского.

Это своеобразная мутация облачного трэш-проекта «Сладкий и гадкий», представленного широкой публике в Санкт-Петербурге в 2014 году.

– Почему именно гофрокартон? Причин несколько, – поясняет автор. – Во-первых, это материал, который, на мой взгляд, наиболее точно рифмуется с сегодняшним состоянием и проблематикой живописи. Во-вторых, естественная тяга к бросовым упаковочным поверхностям следует из устойчивого отвращения к гламурному искусству. В-третьих, конечно же, до слез жалко убитые деревья, которые должны служить всего лишь упаковкой для комфортной доставки телевизора в бюргерский дом. Отсюда – внутренняя потребность дать этим предметам вторую жизнь и шанс на бессмертие, как это случилось с фаюмскими портретами, написанными на досках.

А что же фольга, кого и чем она собирается удивить в столице Башкирии?

Не заостряясь на морфологическом контенте боди-принта, боди-пэйнта и тотальной инсталляции, о чем, без сомнения, и без моего участия будет сказано все и всеми, обращусь к трактовке восприятия в контексте проекта самой «фольги» как материала и как выразителя эмоционального посыла художника. Сразу оговорюсь, что в некоторых работах фольгой поверхность работы называется условно.

Фольга, на которой Сергей делал отпечатки тела модели, – отличный теплоизолятор. Будучи однажды в его мастерской, где на полу лежал сохнущий лист, я в этом убедилась. Становишься – и тут же ступни ощущают теплоотдачу. В контексте проекта этот момент один из знаковых: то, что ты транслируешь в мир, тебе же и возвращается. Итак, ты стоишь и греешь... сам себя. И выбор такого особенно уместного в наше время материала неслучаен. Он тоже говорит сам за себя.

Да, фольга – отличный изолятор, а в рамках проекта ее можно трактовать и как изолятор иного свойства – тепла душевного, которого всем нам так часто недостает.

Блестящая гофрированная поверхность способна выступать и в роли зеркала. Кривоватого такого, к которому далеко не каждый подойдет – а вдруг оттуда не милая и забавная рожица покажется, а расплывется-раскорячится свиное рыло?

Зеркала таят в мутноватой глубине наши сны, о которых никто никому и никогда не расскажет, потаенные страхи и острые осколки человеческих душ. Недаром мудрые этруски клали в могилы умерших все зеркала, в которые эти люди смотрелись при жизни. Тогда было проще: зеркала были дороги и их было мало. В наш век отражающих поверхностей весь мир – одно большое зеркало. Глянец капотов машин, витрины в полный рост, окна от пола до потолка. Они повсюду, зеркала, куда люди, особенно в мегаполисах, стараются не смотреться, проживая очередную эпоху в ритме «догонялок с успехом», а это очень безжалостный ритм. Не смотрятся... А может, все-таки стоит?

И вот уже художник воспринимается как выразитель (а отчасти соавтор и толкователь) этого «жизне-сновидения». Сергей дает возможность встретиться с отражениями нашей с вами жизни, теперь уже больше похожей на сон.

Екатерина Лёвина